Проект: Стратегии многоуровневого управления в Мировой Системе

Парижский Мирный Форум

Авторы:

Кандидат политических наук

Рамонова Марина Александровна

Рамонова Александра Алексеевна

И увидел я новое небо и новую землю,

Откровение св. Ап. Иоанна Богослова 21:1.

Современная эпоха трансформации мирового порядка, водораздела границ, глобализации сознания и потери аутентичности, выводитна передний план проблематику систематизации накопленных знаний человечеством за весь период известной ему истории. В поисках выхода из «тупика истории» научное сообщество, озабоченное мировыми проблемами экологии, энергетики, и системного порядка вновь стремится к обобщению знаний, и консолидации ученных всего мира для выхода в Kehre [1].

Создание новых социальных сетей и взаимосвязей, основанных на лучших достижениях человечества (Outstanding Achievements of Mankind - OAM), представляется наиболее актуальными на сегодняшний день. Выбор пути, традиций, морально идеологических установок и формировании на их основе эффективной стратегии долгосрочного развития социальных структур, представляется магистральной линией для научных разработок современных ученных.

Исследователи мировой политики и международных отношений говорят об обилии «внесистемных» и «плохо объяснимых» явлений, не вписывающихся в привычные рамки. Ситуация обычно объясняется тем, что новые, публичные и частные, источники власти и влияния в мире, действуя в рамках старых правил (отвечающих реалиям старой международной системы) неизбежно порождают противоречия, конкуренцию, конфликты. В конечном счете, это затрудняет формирование четкой картины, которая бы отражала ключевые характеристики современного мира.

Приспособятся или выживут мировые организации – ключевая неопределенность. Нынешние тенденции, предполагающие распределение власти и влияния, создают глобальный дефицит управления. Чтобы развернуть эти тенденции в другом направлении, в международном сообществе потребовалось бы мощное лидерство ряда сил, включая зарождающиеся. Некоторые неопределенности повлекут более серьезные последствия.

В трансформационный период общества, его качественного изменения, нельзя рассматривать какую-то одну плоскость (например, государственную или межправительственную) как самую главную или первичную, а также указывать, что какой-то один тип управления международными процессами доминирует на сегодняшний день или что существует четкая политическая структура мира. Ученые говорят о «бифуркации глобальных структур»[2], «полицентризме»[3] и «космократии»[4].

Нестабильность и «турбулентность» международной системы нового тысячелетия противопоставляется относительно устойчивой Вестфальской системе и Системе сдержек и противовесов второй половины XX века. В течение трех-четырех столетий основу международной системы составляли такие «вестфальские» принципы как государствоцентризм, суверенитет как «общий знаменатель», международное право, баланс сил и др.

Пройдя ряд стадий развития, международная система начала подвергаться эрозии, что обусловлено двумя основными причинами: активизацией на мировой арене негосударственных транснациональных акторов и политическим разнообразием государств, вошедших в систему.

Таким образом, в современной системе уже не действуют старые правила, но и новые еще не выработаны. Но необходимое движение политического процесса порождает стихийную выработку норм, которые оказываются неформальными, многочисленными и противоречивыми. Причем, эти нормы, теперь исходят не только от государств.

Следовательно, анализ современных социальных систем и создание новой эффективной международной системы является актуальным для всего мирового сообщества.

Понятие система в современном мире широко используется не только в научно – философских теориях, но и в обыденной бытовой жизни простых людей далеких от научных изысканий. Различные социальные слои, люди разных уровней образования, и вероисповеданий, используют «систему» как категорию, понятие, или умозаключение.

Объективные потребности решать обострившиеся системные проблемы в экономике, устойчивом развитии, экологии и др. привели к появлению форматов межгосударственного сотрудничества нового уровня. Данные изменения были дополнены информационной и технологической революциями. В частности, новые средства информации и коммуникации дали возможность неправительственным организациям (НПО), независимым ассоциациям и социальным движениям активно взаимодействовать как внутри, так и между собой, а также оказывать информационное, интеллектуальное и материальное влияние на происходящие события. Дискурсы неолиберализма и демократизации, а также соответствующая политика «пробудили» силы финансово экономических групп и субнациональных сообществ. В последнем случае значительную степень независимости получили уровни и акторы, находящиеся ниже национального.

Реальные изменения сразу же нашли теоретическое отражение. Появились концепции транснационализма, международных режимов, а также «управления» («governance»). Последняя концепция, истоки которой уходят в корпоративное управление, позже была конкретизирована. Для описания внутриполитических и региональных трансформаций была разработана концепция «многоуровневого управления», а для анализа более масштабных изменений – концепция «глобального управления».

Инновационные формы управления в условиях многомерности современной мировой политики, которые будут отличаться более мягким инструментарием, заменяющим принудительные практики, горизонтально выстроенной коммуникацией и предпочтением необязывающих соглашений, в первую очередь будут связаны с перераспределением ряда функций: вверх (процесс супранационализации), вниз (процесс децентрализации) и «в стороны» (популяризация сетевого принципа). То есть вовлечение в процесс управления в первом случае региональных и международных организаций, во втором случае – правительственных институтов, в третьем коммерческих структур и гражданского общества. Одновременно перераспределение функций управления дополняется размытием границ между внутриполитической и внешнеполитической деятельностью.

Концепция многоуровневого управления связана с понятием «глобального управления» (global governance), которое фиксирует «распыление» компетенций в масштабах мировой системы. Несмотря на то, что некоторые аналитики рассматривают многоуровневое управление как квазивариацию глобального управления, характеризующуюся, в отличие от последнего, наличием четких критериев градации уровней, элементы многоуровневого управления можно выделить и в других региональных объединениях – более крупных и более мелких масштабов: на уровне городов, государств и в трансконтинентальном охвате.

Итак, концепция многоуровневого управления (Multi-level governance или Multi-tiered governance), первоначально использовавшаяся для описания деволюционных процессов в национальном и региональном масштабах[5], на наш взгляд является тем инновационным механизмом, который может быть использован для анализа зарождающейся системы глобального многоуровневого управления[6].

Современная Мировая Система - сложно сконструированные, «unstructured» и «ill-structured» взаимосвязи политических акторов, существующие в большей степени по законам хаоса и случайных взаимосвязей, нежели системы с четкой структурой, существование которой должно было бы протекать по законам «well-structured», то есть естественной системы с низкой энтропией. Системный подход при анализе уже существующих и выявлении новых трендов для создания новой «World system» (Мировой системы) дает высокую степень эффективности, рассмотрение категорий системного анализа создает основу логического и последовательного подхода к проблеме принятия решений [7].

Но важным представляется помнить о необходимости четко структурировать взаимосвязи для эффективного решения проблемы.

На это обращает внимание Дж. Розенау, когда говорит, что «не существует одного организующего принципа, на котором покоится глобальное управление, нет возникающего порядка, вокруг которого сообщества и нации могли бы сойтись. Глобальное управление является суммой множества – в буквальном смысле миллионов - механизмов контроля, за которыми стоят разные истории, цели, структуры и процессы» [8].

Библейский тезис о сотворении всего сущего составляет прекрасную методологическую основу системного анализа возникновения системы в широкой онтологической интерпретации. Суть концепции в чрезвычайно продуктивной идее первоначального хаоса с последующей его трансформацией [9].

Цель Проекта:

Формулирование и формирование принципов и стратегий Многоуровневого управления в современной Мировой Системе (World System).

Тезисы Проекта:

1) Усложнение международных систем, которое мы можем видеть при сравнении исторических и современных систем, сказывается и на их структуре, внутренней иерархии. Современная международная система отличается от предыдущих исторических систем большей сложностью. Имперские структуры были организованы по простому двухуровневому принципу «центр-периферия». Далее в системе стали выделять глобальный, региональный, национальный и локальный уровни. В нашем представлении современная международная система, которая подверглась трансформации в результате активизации процессов глобализации и транснационализации, распадается на глобальный, региональный, национальный, транснациональный, субнациональный и формирующийся индивидуальный уровни.

2) Само по себе выделение уровней не означает необходимого становления управления на этих уровнях и между ними. Многоуровневое управление нуждается в создании механизмов, побуждающих акторов на разных уровнях вести друг с другом переговоры, формировать коалиции, институты и действовать совместно. Мы, вслед за некоторыми исследователями [10], считаем, что решение находится в функциональной дифференциации. То есть функциональная идентичность акторов в рамках старой системы межгосударственного взаимодействия, описанная теорией К. Уолтца [11], с переходом к новой системе сменилась дифференцированностью и функциональной неравнозначностью существующих акторов. Транснациональные «сферы компетенции» начали активно перенимать функции регулирования системой, начиная от легитимации и признания, заканчивая принятием решений и регулированием.

Таким образом, все слои современной «мировой политии» пронизывает система управления, образовавшаяся в результате активизации транснациональных акторов и возникновения необходимости заполнить брешь невозможности государства эффективно выполнять некоторые свои функции. Это привело к передаче функций, прав и заданий с национального на другие уровни: вверх (процесс супранационализации), вниз (процесс децентрализации) и «в стороны» (популяризация сетевого принципа). Важными участниками управления стали в первом случае региональные и международные организации, во втором случае – провинциальные и местные правительства, в третьем – коммерческие структуры и гражданское общество.

3) Мы считаем, что существуют важные отличия между глобальной многоуровневой политией (международной системой) и другими многоуровневыми политиями (региональными, национальными и пр.).

Существующее управление мировыми процессами не является жестко централизованной системой с набором единых, признаваемых всеми правил (как в государствах), так как отсутствует «координационный центр» (например, мировое правительство), где могли бы согласовываться все стратегии и политические курсы, где координировались бы вопросы различных секторов. Такая особенность означает, что мир является скорее совокупностью множества пересекающихся режимов, интересы которых периодически вступают в противоречия друг с другом. Многие из этих режимов являются многоуровневыми в том смысле, что вовлекают большое количество акторов с разных уровней, территории и юрисдикции, которые независимо от своего положения могут взаимодействовать практически с любым другим органом, сообществом или институтом. Необходимо отметить, что «Многоуровневость» не является универсальной, и в каждом конкретном сфере или области проявляется по-разному.

4) Стратегии многоуровневого управления могут быть объединены в три группы: вертикальные, горизонтальные и смешанные. Как и в случае с уровнями, существует множество под-форм и переходных форм, в том числе и тех, которые касаются перехода от «одноуровневого» управления к многоуровневому.

Причем часто можно заметить, что какая-то определенная сфера (экономика, экология, безопасность…) в большей степени предрасположена к той или иной стратегии. Сферы мировых проблем очень разнородны и по-разному соотносятся с возможностью и необходимостью государственных акторов их контролировать.

5) Необходимо констатировать значительную степень субъективности в принятии решений по децентрализации. Во-первых, если традиции и предыдущий опыт не будут располагать к переходу на многоуровневые «рельсы», государство не примет соответствующих решений. Во-вторых, даже если соответствующие решения принимаются, то это происходит в результате длительных дискуссий на национальном уровне. То есть перспективы децентрализации зависят, прежде всего, от государственных акторов и их вердиктов.

Заключение:

Важно отметить, что ни одна из описанных нами стратегий управления принципиально не превосходит другие, поскольку использование того или иного метода может привести к различным результатам при сходных обстоятельствах. Мы исходим из того, что нельзя провести четкой границы между «одноуровневыми» и многоуровневыми стратегиями, и обозначить где заканчивается одна и начинается другая. Это заставляет нас рассматривать весь континуум стратегий, построенный, тем не менее, на «уровневом» принципе.

Принятие глобальных решений сегодня зависит от деятельности не только государств. К выполнению различных функций управления подключено большое количество акторов и уровней.

Мы полагаем, что многоуровневое управление - отличительный феномен современной международно-политической системы, описывающий и включающий в себя все разнообразие способов организации управления, построенного на взаимодействии между акторами на разных уровнях международной системы для достижения частных и глобально значимых целей.

Управление современными системами требует более гибких и эффективных механизмов реагирования на запросы различных акторов мирового политического процесса, в том числе и за счет перераспределения ряда полномочий традиционных участников в пользу более «молодых» членов международного сообщества. Социальные и экономические системы XXI века постоянно усложняются. Серьезной трансформации подвержены политические и правовые теории. Исследования механизмов многоуровневого управления, вовлечения новых акторов в процесс принятия ключевых решений, как во внутренней, так и во внешней политике становятся наиболее приоритетными направлениями.

Мы считаем, что синергетика и комбинаторика представляются наиболее эффективными инструментами для формирования структуры и идеологических ключей при создании новых Международных Политических Систем.

Современные реалии ярче выявили политические вызовы, с которыми придется сталкиваться всему мировому сообществу. Интенсивная экономическая и геополитическая миграции народов, глобализация, стремительное развитие сетевых структур, все это формирует новое поле мировой политики.

«Ойкумена» - общий дом. Разные народы - все вместе. Единый сплав. То единение, которого сейчас не существует. А это очень важно, когда разные культуры соединяются вместе, и одна питает другую. Это есть фундамент для всех последующих поколений» [12].

Новый взгляд на Новые вызовы Новыми персоналиями явят миру Новые решения.

Библиография:

[1] «Новое бытие» - Heidegger М. Die Kehre. — Heidegger М. Die Technik und die Kehre. Pfullingen: Neske, 1962, S. 37–47.

[2] Rosenau J.N. Governing the Ungovernable: The Challenge of a Global Disaggregation of Authority. Paper presented at the Annual Meeting of the International Society for New Institutional Economics, Tucson, Arizona. September 30 -October 3, 2004. The George Washington University.

[3] Scholte J.A. ‘Globalization and Governance: From Statism to Polycentrism’, Warwick University/ESRC Centre for the Study of Globalisation and Regionalisation Working Papers, no. 130/04, February 2004, 51pp.

[4] Keane John. Cosmocracy. Centre for the Study of Democracy, 2002.

[5]Hooghe, Liesbet and Marks, Gary. Unraveling the Central State, But How? Types of Multi-Level Governance. Vienna Institute for Advanced Studies Political Science Series 87. March 2003.

[6]Zurn Michael. Global governance as multi-level governance // Henrik Enderlein, Sonja Walti and Michael Zurn (eds.) Handbook on Multi-level Governance. Cheltenham, Northampton, MA: Edward Elgar, 2010; Prado, Cesar de. Global multi-level governance: European and East Asian leadership. United Nations University, 2007.

[7]M. A. Ramonova. Modern transformations in international political systems in a globalizing world//Moscow University Newsletter. Series 12. Political science, MSU, 2010.

[8]Rosenau James N. Governance in the Twenty-first Century // Global Governance 1, no. 1, 1995. P. 16

[9]Могилевский В.Д. Методология систем. – М.: Экономика, 1999. С. 23; см. также: Пригожин И. От существующего к возникающему. – М.: Наука, 1985; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. – М.: Прогресс, 1986.

[10] Ruggie John G. “Trade, Sustainability and Global Governance,” Columbia Journal of Environmental Law, 27 (No. 2, 2002); Michael Zurn. Global governance as multi-level governance // Henrik Enderlein, Sonja Walti and Michael Zurn (eds.) Handbook on Multi-level Governance. Cheltenham, Northampton, MA: Edward Elgar, 2010

[11]Waltz K. Theory of International Politics. McGraw Hill. New York: 1979

[12] Тахо – Годи А.А. «Элита общества» № 11 (37) стр. 20. М. 2007.

• < Назад
• Вперёд >